Ох уж этот майорат (право наследования старшим сыном всего наследства)!
Стремление сохранить родовое наследство в одних руках, дело понятное. И, поскольку детская смертность в Европе в средние века была делом вполне обычным, нормальным было и стремление «плодиться и размножаться». Вот и размножались дворяне, как могли.
Вот только вопрос:
— Куда девать выросших, но оставшихся бех наследства детей?
Эта задача решалась максимально просто. Лишние дети должны были либо умереть, либо — быть способными заработать себе на хлеб.
Обе эти задачи с успехом решали крестовые походы. А что? Все «зайцы» одним выстрелом убивались. Во-первых, из страны под благовидным предлогом удалялась активная (и голодная) молодёжь. Далее, в случае успеха похода в страну, — и в папскую казну, — поступали неслабые трофеи. Ну, а в случае неудачи можно даже не тратиться на похороны.
Цинично.
Но — факт!
Именно поэтому вдруг и пошла в средневековой Европе мода создавать из неимущих дворян всевозможные ордены. Отличались они только направлением, в котором братья-рыцари — полу-воины, полу-священники — покоряли язычников.
Так, для похода на Ливонию, — нынешнюю Латвию, — и был создан Ливонский орден.
Не слишком обученных, но воодушевлённых высокой целью крестоносцев возглавил епископ Альберт — умный, деятельный и весьма дальновидный политик.
Прибыв в устье Даугавы в 1201 году, он немедленно бросил все силы на строительство Домского Собора. К 1211 собор уже возвышался над окрестностями. Казалось бы, зачем создавать среди диких язычников столь внушительное сооружение? Но епископ точно знал, что делал. Чем ещё можно было поразить воображение местных ливских племён и доказать, чей бог «круче»?
Вот и воздвигся невиданный в этих местах дом божий, готических форм с башней, устремлённой вверх аж на 90 метров.
Много с тех пор воды утекло. Собор перестраивался многажды, обретал барочные черты. В 18 веке был там установлен орган – один из крупнейших и в мире. Сейчас Рига, конечно, изменилась. Кажется, что величественный собор под собственной тяжестью на несколько метров провалился под землю. Но нет, это вокруг него за 800 лет накопилось великое множество культурного слоя.
Осталось главное.
Остался потрясающей архитектуры храм.
Остался орган, слушая который невозможно сдержать слёз восторга – ни с чем не сравнится органная музыка. Кажется, что трубы органа выдувают из души весь мусор, все раздражение, глупые мысли, пустые хлопоты и, вместо ерунды наполняют всё сердце чистой волной эстетики и восторга, омывающей душу и возвращающей чувства.
Остался петушок на башне. Он смотрит на Ригу сверху вниз и замечает изменения. Ему видно, что вместо домишек, окружавших «Домчик», теперь раскинулась широкая площадь, где только узор камней напоминает о прежних постройках. Ему видна Даугава – та самая, по которой прибыли 800 лет назад корабли епископа Альберта и куда сегодня пристают и торговые суда, и – большие круизные паромы и лайнеры. И — яхты. Рижская регата тоже видна петушку.
И, конечно, видны петушку все крыши Старой Риги, Рижский замок, Пороховая башня и великое множество прекрасных зданий – старинных и новостроек, в которых живут рижане и те, кто любит этот город. Смотрит Петушок и на нас, спешащих по своим делам или праздно прогуливающихся по городу.
Потому что не может надоесть смотреть на этот город, жить в этом городе, любоваться его архитектурой и чувствовать эту непередаваемую атмосферу средневековья, перетекающего в современность. И – слушать орган Домского собора.
Елена КОРДЖЕВА
2021
