В некотором царстве, в некотором государстве в тёплом и тихом озере жил-был Водяной. В последнее время стал он замечать, что озеро от пассивности своих обитателей превращается в болото. А началось всё с того, что до озера дорогу проложили, и люди стали часто ездить на водоём отдыхать, оставляя после себя горы мусора.
Самое пагубное влияние на обитателей оказали газеты и журналы. Из-за них рыбы научились читать и стали изучать всё подряд, в том числе и тексты, непредназначенные для чтения водоплавающими.
Сначала обитатели озера прочитали этикетку от колбасы, после чего месяц плавали озадаченные, никак не могли взять в толк, в каком из зашифрованных обозначений типа Е16 производители скрывают мясо.
Потом им на глаза попалась баночка от молочного продукта, и они опять задумались на полмесяца. На этот раз жители глубин пытались осмыслить, как молочный продукт «без добавок и консервантов» может храниться до четырёх месяцев. Это ж чем корову надо было накормить! Всё прочитанное не подчинялось логике.
Постигнув азы грамотности рыбы стали пассивными и задумчивыми. Они уже не ходили косяками, как раньше. Их мысли всё время были чем-то заняты. В результате чего от умственного перенапряжения глаза у них разбежались в разные стороны.
Русалки перестали хороводы водить и песни петь. Насмотревшись глянцевых журналов, они теперь целыми днями были заняты собой: то маникюр с макияжем делали, то причёску наводили. А потом вечером друг перед другом плавали, хвалились, да выясняли, кто из них красивее.
А с лягушками ещё хуже стало, пристрастились они к сорокоградусной жидкости. Сначала дохлёбывали остатки из бутылок, а потом чудить начинали: песни пели, морды пиявкам били, да к русалкам приставали. Один вечер веселились, а потом неделю кверху пузом плавали, помирали с похмелья, выпивая при этом полводоёма. Всё это продолжалось до тех пор, пока лягушки снова не находили бутылку. А находили они её стабильно раз в неделю.
Нанюхавшись перегара зелёных алкоголиков, утки засыпали. И вместо кряканья на пруду стоял утиный храп.
Пиявки, забитые квакающими хулиганами, стали совсем пугливые. Плавали они всегда с синяками и уже ни к кому не присасывались, а были постоянно начеку. Как только слышали пьяные песни лягушек, тут же расплывались врассыпную и прятались под корягами да камнями.
В общем, новая жизнь изменила всех.
И вот сидит Водяной на берегу, тоска зелёная на него напала, жалко ему своё озеро. Думает, что предпринять, как озеро спасти. А тут Леший мимо проходил, увидел задумчивого Водяного, остановился.
— Ты чего такой грустный? Случилось что? – спросил он, усаживаясь рядом.
— А ты сам посмотри, что с нашим водоёмом происходит.
Где-то совсем рядом раздался громкий храп с подкрякиванием. Мимо проплыла заснувшая утка.
— Это она чего? – указал на неё Леший.
— Утка у нас теперь птица положительная, где положишь, там и лежит. Сон у неё хронический. Нанюхалась она лягушачьего перегара, теперь не просыпается.
Следом за уткой, постанывая, проплыла кверху пузом лягушка в обнимку с бутылкой. А потом тишина, и опять никакого движения.
— Сонное царство какое-то! – заметил Леший.
— Я о том же, – согласился Водяной. – Никакой активности. Ещё чуть-чуть и озеро из-за них в болото превратится.
— Так, надо их чем-нибудь расшевелить.
— Чем?
— Давай начнём с лягушек, – предложил Леший. — Чтобы отучить их от этой гадости, мы им в бутылки слабительного нальём. Думаю, через месяц твоя пьянь хроническая такие стеклянные ёмкости будет за версту обходить.
— Всё хорошо, но есть один нюанс. Пока они месяц будут отучаться от этой гадости, нам в озере этот месяц вместе с ними жить! А за это время озеро уже не в болото, а в канализационную яму превратится. Нет, не подходит.
— Можно чего-нибудь подлить в озеро.
— Например?
— Например, концентрированной перцовой настойки, да побольше. Оживятся все и надолго.
Водяной представил всех обитателей пруда: лягушек, русалок, пиявок, кикимор, уток и прочих, с огромной скоростью передвигающихся по жгучему водоёму, и издающих при этом дикие вопли.
— Ну нет. Это — слишком крайняя мера. Боюсь, все жители озера после такого оживления на сушу жить переберутся.
Стали они дальше думать.
— Придумал! – воскликнул Леший. — Я тебе рыбку заморскую привезу, она приводит в движение всех. Там, где она живет, все передвигаются невероятно быстро.
— Хорошая идея, – похвалил его Водяной.
Так они и сделали.
Привёз ему лесной хозяин пиранью, запустили они её в пруд, но не покормили. И вот плавает хищница голодная, злая, присматривается, кого бы съесть.
В это время рыбы, начитавшись газет, в очередной раз озадачились. Увидев их, пиранья обрадовалась, и ринулась к ним. Наконец-то обед! Рыбы же были заняты обдумыванием последних мировых новостей, поэтому особого внимания на приближающуюся хищницу не обратили.
Когда же пиранья, чтобы схватить добычу, открыла челюсти и сверкнула своими невероятно острыми и частыми зубами, у рыб от увиденного глаза увеличились раза в два. Инстинкт самосохранения оказался гораздо сильнее желания понять несоответствие инфляции с уровнем повышения цен. И они с огромными глазами в разбежку и с дыбом стоящими жабрами мигом позабыли обо всём прочитанном, сплотились в косяк и со скоростью спасательного катера умчались от новой жительницы в синеющую даль пруда.
— Надо же! Ожило озеро! Рыбы опять стали косяками ходить! – обрадовался Водяной, провожая глазами пронёсшихся мимо рыб.
— Да, но только теперь они косяками почему-то не ходят, а носятся, — заметил Леший.
Хищница, оставшись ни с чем, вновь начала приглядываться к обитателям озера. На этот раз на глаза ей попалась вялая лягушка в обнимку с бутылкой. Решив, что это малоподвижное существо она поймает с лёгкостью, новая жительница водоёма начала осторожно приближаться к земноводной.
Зелёной пьяни с похмелья было тяжко, и соображалось туго. Приоткрыв один глаз и увидев рядом с собой острые зубы, «Допилась» — подумала она. Когда же эти зубы попытались её схватить, похмельное нежелание жить вмиг сменилось невероятной жаждой жизни.
От ужаса лягушка забыла, как квакать, а так как организм требовал выплеска эмоций, она начала просто орать, при этом пытаясь взгромоздиться на бутылку. Стеклянная тара постоянно прокручивалась, ускользая из-под ног, а хищная рыба тем временем неумолимо приближалась. Тогда лягушка, плюнув на бутылку, ломанулась к берегу. Пиранья не отставала и делала попытки ухватить её за ногу. От страха крик лягушки перешёл в визг, что придало ей невероятную прыткость. И вот с этим диким визгом, как торпеда, сбивая по пути кувшинки, на невероятной для земноводных скорости лягушка выбросилась на ближайший берег.
Пиранья же вновь осталась голодной.
Вскоре она заметила неторопливо проплывающую утку. Радости хищницы не было предела. Вот оно, настоящее мясо. Нанюхавшаяся перегара и разбуженная визгом лягушки-торпеды утка теперь заторможенно озиралась вокруг. Не теряя времени, пиранья устремилась к ней. Но когда она была уже совсем рядом, утка, вдруг почуяв недоброе, сунула голову в воду и оказалась нос к носу с хищницей. Обе замерли.
Мыслительные процессы в ослабленном токсичными веществами птичьем организме текли медленно, поэтому утка не сразу сообразила, что это за неизвестная рыба с такими большими зубами, и в конце концов решила, что причиной тому — переизбыток кальция в организме. После этого ей стало интересно, чем же в таком случае зубастая рыба питается. Оставив этот вопрос без ответа, птица подумала, хорошо, что у рыб рога не растут. В общем, утка оказалась задумчивой.
Пиранья также недопонимала суть происходящего. Увидев совсем рядом над собой глаза утки, её организм был готов к нападению, однако птица почему-то не двигалась. Что-то тут не так — теперь уже раздумывала рыба. Её начали терзать сомнения, почему крылатая добыча совершенно её не боится. Может быть, её и есть-то нельзя. Возможно, это — какая-нибудь особенная ядовитая птица. А что если она тоже хищница и питается рыбами?
Минут пять в замешательстве они смотрели друг на друга. И тут вдруг до утки дошло, что существо с зубами – это самая что ни на есть хищная рыба, и что она очень опасна. Осознав весь ужас ситуации глаза утки округлились, придав ей полоумно-устрашающий вид. От неожиданной метаморфозы пиранья отпрянула назад. Птица же с кряканьем поднялась над водой и улетела прочь.
— Утки опять стали летать и крякать, лягушки заквакали! Нет, не превратится моё озеро в болото! – ликовал Водяной.
Пиранья же, немного поразмышляв над тщетностью бытия, решила попытать удачу ещё раз.
На этот раз охотница нацелилась на русалок, которые плескались неподалёку. Однако внезапного нападения и тут не получилось. Одна из русалок оказалась весьма глазастой и быстро её заметила.
— Смотрите, смотрите! – закричала она, указывая на пиранью. – Какая зубастая рыба.
Рыба смутилась и закрыла пасть.
— Я же говорю, здесь экология нездоровая стала, — заметила другая русалка, — У рыб вон какие зубы отрастают. Ещё чуть-чуть и вместо чешуи у них шерсть расти начнёт.
Эти слова вообще озадачили рыбу, пиранья даже передумала нападать и чуть было не впала в депрессию.
— А я-то думаю, почему у меня ногти и волосы ломаться стали, — продолжали русалки. — А ещё чешуя на хвосте слоиться начала.
Через некоторое время чувство голода снова напомнило рыбе об её хищном происхождении, и она, забыв о сказанном, всё-таки попыталась укусить одну из русалок, та с визгом отскочила.
— Я же говорила, что рыбам вредно читать газеты, особенно криминальную хронику. Они от неё звереют, – проговорила она, с опаской оглядываясь на рыбу.
— А может быть на них так подействовало умственное перенапряжение, — предположила другая русалка, — они же читали всё подряд, а многое из этого — вещи, которые не подчиняются законам логики. Рыбы пытались всё осознать и не выходили из раздумий месяцами. Видимо, от таких перегрузок организм дал сбой, а теперь это вон во что выливается, — указала она на разъярённую рыбу.
Пиранья вцепилась в плавник русалки и тут же отпустила, прокусить его было сложно. Она повторила попытку и ринулась ещё раз на русалок. А те с визгом — от неё.
— Красота! русалки опять петь начали, — не переставал радоваться Водяной
— Правда, песни стали какие-то странные, – заметил Леший.
— И организованности прибавилось, теперь и они косяками передвигаются, — провожал взглядом хозяин озера спасающихся от пираньи толпу русалок. – И впрямь рыбка хорошая, всех оживляет.
Русалки в это время с огромной скоростью пролетели туда и обратно ещё раза три. Пиранья — за ними.
— А чего это они так круги нарезают?
— А это они, видимо, спортом занялись.
На пятом кругу зубастой рыбе надоело догонять гламурных русалок, и она остановилась.
В это время подальше от берега в воду зашла толпа отдыхающих туристов. Это несколько вдохновило хищницу, и она устремилась в их сторону. Пиранья долго не могла выбрать подходящую добычу, от разнообразия разбегались глаза. Пока она определялась, её заметили. Плавать научились даже те, кто не умел. Туристы добрались до берега в считанные секунды.
— Надо же! – воскликнул Леший, — Пловцы на твоём болоте мировые рекорды бьют.
— Как вокруг всё оживилось! – восхищался Водяной.
Отныне в пруду всё изменилось, появилась долгожданная активность. Лягушки бросили пить, утки проснулись, рыбы перестали читать газеты, русалки забросили гламур. Все теперь были озадачены одной единственной проблемой — своим спасением от ненормальной голодной рыбы, в связи с чем передвигались по водоёму исключительно на предельных скоростях. В озере воцарилось постоянное движение. Пиранья всё время за кем-то гонялась. Не оказался исключением и сам Водяной. В очередной раз, убегая от рыбы, доплыв до берега, он спросил у Лешего.
— А как называется эта рыба?
— Кажется, пиранья.
— Как пиранья?!!
Сели Водяной и Леший на берег, опять задумались. Хотели как лучше, спасали озеро от заболачивания, а получили криминал.
— Ещё хуже стало, — заметил Водяной. — Раньше спокойно было, все занимались своими делами.
— Зато теперь все объединены одним общим делом – спасением от хищницы.
— Хотели от одной проблемы избавиться, но получили другую.
— Клин клином вышибают, – оправдывался Леший.
— А чем мы этот клин вышибать будем? – указал Водяной на гоняющуюся за кикиморами пиранью.
— А мы чёрного каймана заведём. Это такой пятиметровый крокодил…
Наталья ДИДИК
2014
