Четыре картинки без особой морали
Русский рокер — человек особенный. Чем-то он напоминает машиниста тепловоза, только внутреннее сгорание у него происходит по-другому. То есть у каждого свой гороскоп. Выпьет, допустим, рокер на работе — тут же ему и счастливый концерт, и хризантемы, и девочки на цыпочках. А выпьет машинист — и каюк. Катастрофа на переезде, гора трупов и небо в клеточку. Хотя цель у обоих была одна — правильно опознать тело.
Портвейн и "Taizels"
Эта история приключилась, когда группу «Taizels» с ее бессменным лидером Мычом еще не выгнали из помещения Русской общины Латвии. Там они репетировали и разливали «бомбы» «Агдама» в круглые жестянки из-под соленых огурцов. Пока откуда-то из соседней комнаты не образовался монархист Миша Устинов, не вскинул руку и не воскликнул: «Господа! Угостите офицера вином!»… Через час по Домке заскакали зеленые голуби…
А поутру они проснулись и завели традиционно мужской разговор:
— Мыч, а Мыч… А что вчера было?
— Вчера, дружок, мы мстили птицам за испачканный бюст философа Гердера. Мы гонялись по Домке за голубями и пытались гадить им на головы.
"Hot Dogs" и виски
Теперь прикиньте такую ситуацию: хлопает дверца «Jeep Wrangler» и на свет божий вдруг вылезает Чик (основатель автотюнингово движения в Латвии). Как царь — с пятилитровой бутылью «Johnnie Walker». Все видео-камеры — сразу на него. Вокруг море народу, машины, солнышко светит. «Hot Dogs» опять же лабает…
Чик из ниоткуда вынимает столик, ставит его у самой сцены, и все со страшной скоростью угощаются. Рок-н-ролл крепчает, а посетители говорят, что такой крутой автомобильной выставки они не припомнят во всем бывшем СССР.
— А потом? — спросите вы.
— А потом кое-кто упал на столик и сломал его пополам.
Шоу происходило в Олимпийском холле «Сконто» во время автосалона «Auto’97». Поскольку организаторами ничего подобного не планировалось, охрана холла охренела и под конец хваталась за пистолеты. А потом запись мероприятия попала в руки знакомому питерскому видеооператору, и он задумчиво пробормотал: «Снимал я «Аквариум» и многое другое, но такого не видел уже много лет».
Карл Левенгук и пиво
Мы сидим на улице Дзирнаву, на потрескавшихся ступеньках старого дома, и пьем из кружек разливное пиво. Карл делает плутовские глаза и хохочет:
— Отыграли мы, ха-ха, с «Коридором», ха-ха, на улице и заработали себе на разливное пиво. Я сразу вспомнил, что на Центральном рынке продается прекрасная рыба — такие копченые ребрышки лососины. Сели мы в трамвай и едем на рынок. И тут к нам подходит кондуктор:
— Вам нужен билетик?
А мне уже ничего не нужно, и я не моргнув глазом ей отвечаю:
— Мы студенты.
Остолбеневшая тетя продолжает:
— А где твоя аплиециба (лат. удостоверение)?
Тогда я достаю из пакета трехлитровую банку с пивом и отвечаю:
— Вот моя аплиециба!
"Slade" и водка
Случилось это в конце марта, сразу после концерта в Доме конгрессов самой популярной группы в Британии середины 70-ых. Не зазнавшиеся с тех пор англичане решили заодно сыграть в каком-нибудь рижском ночном клубе.
— Вообще-то Дон Пауэлл «Ригалию» не употреблял — наркоман, наверное. Ну ты посмотри на его лицо.
Когда мы вошли в подвал «Cita Opera», «слэйды» уже были там. Они занимали два столика, доверху забитых бутербродами и почему-то «Ригалией». Мы, естественно, подсели, поговорили с Пауэллом о музыке, послушали выступление… А потом съели все бутерброды, забрали с собой их «Ригалию» и вышли подышать воздухом. Обрадовавшись, что нашу машину не угнали, мы раскрыли все дверцы, врубили на полную катушку «слэйдовский» компакт «Nobody’s Fools» («Дураков нет») и принялись плясать. А на бульваре Райниса стояла глубокая ночь. И вот кому-то из жильцов это дело надоело, и он швырнул в нас из окна пустой бутылкой. Мы сразу все поняли, сели в машину и уехали.
Дмитрий СУМАРОКОВ
опубл. «СМ» 20.09.1997
